---> Мастерская "Алая маска" Адайн Райдинг

Адайн шла бодро, хотя от ее лавки до площади было довольно далеко. Но что значит расстояние, когда там, на площади, ожидает праздник? И потому, весело улыбаясь, девушка степенно вышагивала по улице, раскланиваясь со знакомыми дамами, своими клиентками, скрыто усмехаясь их снисходительным кивкам. Она уже давно привыкла к тому, что на нее смотрят немного свысока, Адайн это нисколько не задевало, она делала свое дело и знала, что многие приходят только к ней как раз из-за искусных рук. А еще больше - в желании снискать любовь мужчины, удачу, отвадить соперницу. Сколько тайн знала Адайн об этих почтенных горожанках, сколько нелицеприятного скрывалось за их благочестивым видом! Сама диву давалась...
Вон та кажется сомневалась, что муж с ней честен... а вот эта слишком любит брюнетов, чтобы держаться подальше от меня... Вон тот! Помню! Его жена за один присест может слопать блюдо пирожных, пока он подливал няне мое любовное зелье, чтобы ее соблазнить... И эта! Теперь и правда выглядит на двадцать пять, хотя этот возраст ее оставил тринадцать лет назад!
Это вызывало на розовых губах смешливую улыбку. Проходящие мимо двое мужчин от этой мечтательной улыбки притормозили, желая рассмотреть хорошенькую швею. Адайн сверкнула фиалковыми глазами, в миг расставив свои сети и поймав в них два сердца. Она каждый раз доказывала себе, что нет лучше любовного зелья, чем взгляд, исполненный нежности, и обаятельная улыбка.
И вот площадь. У мисс Райдинг перехватило дыхание от всей этой легкости и веселья. Она стала обходить всех, рассматривать, смеяться вместе со знакомыми. Несколько бродячих музыкантов заиграли веселую музыку, девушка бросила им пару монет. Один из этих удальцов подхватил их, а потом громко вскричал: "Станцуй со мной, красотка!" Адайн сначала покачала головой, но улыбка ее выдала. Ей и впрямь хотелось танцевать. Музыкант понял это и заставил сплясать вместе с ним, на что швея откликнулась очень охотно. Хохоча, она танцевала с ним, сомкнув ладони, а потом отошла, все еще звонко смеясь. Рыжие волосы немного растрепались, и все же сверкали золотом под ярким солнцем. Щеки Адайн от танца и смеха разрумянились, а глаза так и сверкали. Она была удивительно хороша, привлекала внимание и знала это. Это наполняло ее радостью.
Девушка сгорала от нетерпения. Она зашла в булочную, что была неподалеку от площади и купила там вкусную булочку. Вернувшись к шумной толпе, она стала отщипывать кусочки и вот так понемногу есть, наблюдая за тем, как веселятся другие.
Если начнет приближаться король, все наверняка завопят! Тогда и проберусь в толпу. А пока останусь тут...
Несмотря на то, что на площади было так весело, все ждали главного события. И Адайн тоже. Она все время поднималась на цыпочки и смотрела в ту сторону, откуда доносились взрывы смеха. Но опять это оказывалось не тем...

24 августа шестого года правления. Три часа пополудни.

Беседа шла витками, цепляясь словом за слово, и вот уже Элизабет убеждали, что платья нужно шить непременно у рыжей швеи из мастерской «Алая маска». «Запомните – Алая маска! Обещайте, Элизабет, что я Вас больше не увижу в этом старческом крое. Обещаете?». Элизабет кивала и обещала, что, конечно же, только в «Алой маске» и обязательно хотя бы темно-синее.
Только взрыв приветствий и криков у входа на площадь заглушил щебечущих кумушек. Королевская процессия появилась в полном блеске: Джеймс I, прекрасный настолько, что издалека казался восемнадцатилетним юношей, и, похоже, половина его двора. Элизабет, вопреки внутреннему ворчанию строгой и рачительной хозяйской души, не могла не любоваться оллийской площадью, освещаемой солнцем, и переливающейся, словно многоцветный сверкающий камень, монаршьей свитой.
По мере приближения кортежа, ликование толпы становилось все более неистовым, и только аристократы на крыльце резиденции сохраняли внешнее спокойствие. Пять с половиной лет назад герцоги, графы и бароны всего королевства обменивались паническими письмами и мрачными предсказаниями ― никто не мог представить себе, что принесет правление буйного, вспыльчивого, не скованного моральными рамками принца. Но ничего страшного, вопреки пересудам, не случилось. А случилась мода на роскошь, драгоценности и холёных коней. И если раньше знать мерялась размахом попоек, то сейчас ― количеством бриллиантов на головном уборе супруги и на рукояти собственного меча, что, по мнению Элизабет, было совсем неплохо ― она чувствовала в этом скрытые возможности, только, к сожалению, никак не могла придумать какие именно.
Впрочем, кто знает, что принесет будущее… Слухи сообщали, что король подбирает невесту, а свадьба монарха всегда грозит переделами земель, новыми неожиданными политическими союзами и внутри страны, и за ее пределами.
А пока Элизабет присела в глубоком реверансе, не поднимая взгляд от земли. Рядом с ней расплескали юбки прочие знатные дамы, несмотря на то, что для некоторых матерей семейств это было почти непосильное физическое упражнение. Лорды преклонили колена, на мгновение обретя рыцарскую торжественность и стать.
Элизабет надеялась, что Его Величество произнесет приветственную речь и отправится отдыхать после долгой дороги, и ей не придется, как положено благочестивой вдове, торжественно скучать в уголке на оллийском балу. Но кто может предсказать, чего захочется королю?

Отредактировано Элизабет (2011-02-10 19:27:00)

«Галантерейная лавка Викселя»

Ступив на брусчатку площади, Мёрст не спешил углубляться в бурлящую толпу..
Людской водоворот бурлил, заражая праздничной суетой.. Со всех сторон слышался разноголосый гомон..
Как портовый город Олиия всегда жила достаточно насыщенной жизнью, но в этот раз..
Все-таки событие далеко не частое..
В разноголосой толпе, наметанный взгляд Мёрста выхватывал знакомые лица..
Некоторые из местных модниц даже пытались щеголять зонтами
(Ох в ближайшее время придется заниматься заменой поломанных спиц..)
То тут то там вспыхивали стихийные «водовороты» вокруг лотошников, не упускающих случая заработать лишнюю монету,
в некоторых местах пытались развернуть свои маленькие представления разного толка комедианты, но без особенного пока успеха,
ибо внимание горожан было приковано к вступающей на площадь процессии..
(Да уж, не одну ногу отдавят сегодня в этакой толчее)
Король, бесспорно, был центром композиции, как выразился бы один знакомый живописец.
Отсюда трудно было разглядеть детали, но общее впечатление, конечно же оправдывало ожидания публики..
Блистающий сюзерен в пышном облаке знати и охраны… Что и говорить – впечатляет..
Мёрст даже рискнул протолкаться поближе..
Он не любил сутолоки, но настроение толпы заразительно..
Позже, когда «официальная часть» завершится, начнется уже настоящее празднество..
А сейчас толпа гудела, как веселый гигантский улей..
(Пинч, скорее всего, пока сюда не сунется.. Лапы-то не лишние..)

Отредактировано Merst Wiksell (2011-02-10 22:02:03)

Он привык взирать на толпу свысока, со спины скакуна, как теперь, с балкона дворца или из окна покоев... Джеймс простой народ презирал. Впрочем, этим отличались многие аристократы, так что его величество и не представлял, как можно относиться по-другому к простолюдинам. Между тем, теперь, находясь в центре внимания собравшихся, государь чувствовал себя ... ну, скажем так, несколько неуверенно.
«Если бы они не были настроены мирно, тут не спасла бы никакая охрана...»
Подобная мысль появилась сама собой, и Джеймс тотчас прогнал её... Что за чушь! Невозможно даже представить, что кто-то может замыслить дурное против особы монарха...
«Ну, да-да, только не тебе бы говорить подобное...»
Король лениво приподнял руку и помахал горожанам, в очередной раз благосклонно улыбнувшись. Он уже почти подъехал ко входу в оллийский королевский дворец, где его ждали представители местной знати.
«Да, перестань, в конце концов. Я – совсем другое дело. И отец сам был виноват, тебе ли не знать...»
Усилием воли прогнав образ папаши, который в очередной раз всплыл в памяти благодаря этому короткому внутреннему монологу, его величество натянул поводья, сделав знак гвардейцам спешиваться и, само собой, не отходить ни на шаг. После этого спрыгнул с лошади и улыбнулся снова. Но теперь улыбка была обращена на встречающих его представителей знатных семей Оллии.
-Рад вас видеть, друзья мои... – сначала взгляд скользнул по присевшим в реверансе дамам, потом плавно переместился на рыцарей. – Не с каждым из вас я имел удовольствие познакомиться лично, но, тем не менее, я уверен в том, что нахожу здесь своих преданных вассалов и самых верных подданных.
Эти люди были нужны Джеймсу. Их лояльность, их поддержка, их деньги. Сидя в столице и не имея представления о том, что происходит в стране, можно тешить себя мыслями о власти, но настоящей, реальной властью не обладать и в помине.
«Некоторые дамы очень даже ничего, да... Пожалуй, время можно будет провести не только с пользой, но ещё и весело... Впрочем, горожанки на этот случай тоже сгодятся. Надо будет послать какого-нибудь из пажей, пусть пошатаются по площади, посмотрят на местных девиц...»
-Выкатить из подвалов несколько бочек вина для тех, кто пришёл встретить своего государя.
Это не было адресовано никому конкретно. Джеймс прекрасно знал, что его пожелание услышат и незамедлительно исполнят.
«Во-первых, чернь запомнит мою щедрость. Во-вторых... у бочек непременно начнётся драка. Это может быть забавным, даже шуты не потребуются...»
-Вас же приглашаю отобедать со мной и поговорить о жизни в этом прекрасном городе, - его величество широким жестом указал на вход в королевскую резиденцию. – Столы уже должны быть накрыты...
«Ещё б они не были накрыты... Кто-то здорово поплатился бы за подобную нерасторопность...»

Вот и все. Король появился, показался своим подданным, но ни словечка не сказал им. Похоже, что простой люд не так уж интересовал государя. Адайн почувствовала легкое разочарование, которое впрочем со смехом прогнала. Зачем ей жалеть о речи короля? Она, конечно, подданная, но все-таки фигура такой высоты подобно солнцу: смотреть долго  - ослепнешь, заслонить рукой можно, но это лишь милая иллюзия, и солнца никогда не коснешься. Реальность намного лучше, ее и потрогать можно и порадоваться ей - тоже. Поэтому праздник продолжается...
И будто в подтверждение ее мыслей, стали выкатывать бочки с вином. У Адайн от удивления широко распахнулись глаза. Неужели всех сейчас начнут поить?...
Как попробовать-то хочется... Не хочется... Это дурман! Еще сболтнешь лишнего, потом хлопот не оберешься. И все же я сто лет не пробовала вина!
И тут на глаза попался какой-то здоровяк с пищащей полосатой мелочью в руках. У девушки от жалости дрогнуло сердце, а мысли о веселье в алкогольном тумане будто ветром вынесло. Ох, точно этот парень явно не для ласки прихватил малютку! Она сама и не заметила, как соскочила с парапета клумбы и шагнула решительно в толпу. Быстро пробираясь между веселящимися, пихающимися людьми, которые, желая снискать благодать, торопились растоптать друг друга, девушка иногда подпрыгивала, чтобы не упустить из виду верзилу.
- Эй! Эй! - крикнула Адайн громко, пытаясь перекричать этот гвалт. Напрасные усилия. Отпихнув от себя какую-то горожанку, которая явно решила прилечь на первого встречного, девушка прибавила шаг и оказалась рядом с здоровяком.
- Отдайте котенка, это мой! Я его потеряла.
Ложь несусветная, Мист сидела дома и вышла из возраста вот такой милашки. Но Адайн сейчас хотелось побыстрее решить проблему, а потому улыбнувшись самой что ни на есть пленительной улыбкой, она протянула руки и выхватила мальца. Малыш тут же приглушил свой писк, почувствовав ласку рук. Еще раз одарив улыбкой здоровенного парня, подивившись и его огромности, и отсутствию хоть каких-то размышлений на лице, девушка протиснулась сквозь толпу и исчезла в ней. Она торопилась, пока не слишком быстро соображающий мужчина не оклемался.
- Тише, маленький... - бережно придерживая уже замурлыкавшее чудо, Адайн думала о том, что не помешает этого малыша искупать. И вряд ли Мист обрадуется компании в виде соседа по породе. Кошка была прелесть, как мила, но бывала и сварлива. Отойдя подальше от сутолоки, Адайн остановилась и стала наблюдать за праздником. Котенок не мешал ей, но веселиться с ним становилось проблемой. Проще всего было отнести его домой и вернуться. Но так не хотелось уходить. А потому девушка решила немного переждать в сторонке, оставшись на своем месте, она притопывала ногой и наблюдала за тем, как веселятся другие.

Могло ли так оказаться, что единственным человеком, заметившим комок пушистого меха на подоле траурного платья, оказался Джеймс I? Жизнь порой полна неожиданностей и весьма странных поворотов. Так что... наверное, могло.
Он как раз стоял в пол-оборота к даме, что слишком поспешно обернулась к своему слуге. И краем глаза – эти глаза выглядели сейчас беззаботно-голубыми, искренними и чистыми – заметил её движение. Как и последующие действия здоровяка-варвара...
Его величество уже направлялся ко входу в резиденцию. Слегка оглянувшись на одного из сопровождавших его пажей – это был юноша лет семнадцати, светловолосый, сообразительный и ловкий, чем-то неуловимо напоминавший самого монарха, так что в Хольстэде многие утверждали, что парень является бастардом Джеймса – уточнил: «Кто такая?» и, получив ответ: «Графиня Кардью, государь, вдова Брэкнелла... Он скончался вскоре после того, как вы взошли на престол...Урождённая Монкриф», небрежным движением пальцев, указал на оставленную за спиной площадь. «Прогуляйся, как обычно...»
Этот пажик в последнее время стал доверенным лицом короля – многое знал, обладал отличной памятью, прекрасно изучил вкус его величества...
Не дожидаясь дальнейших пояснений, юноша шагнул в сторону и моментально исчез из вида, растворяясь в толпе горожан.
Кардью... Графство, безусловно, было Джеймсу знакомо. Но вот припомнить в цифрах его доход или количество проживающих там крестьян, было так сразу и не под силу...
Между тем, свита, оллийская знать да и сам государь во главе всей процессии потянулись в распахнутые прислугой двери.
...Сердце потихоньку замедляло свой бег. Всё – простолюдины оставались там, за тяжёлыми дверями, каменными стенами, многочисленными гвардейцами...
Он обломает этих владетельных сеньоров. Ведь иного выхода просто не оставалось. Они должны не просто поддержать династию Вестбруков – которая сейчас, по мнению некоторых, находится под угрозой из-за отсутствия наследника мужского пола – они должны полюбить лично Джеймса. Увидеть в нём того сюзерена, которому можно открыть душу и ради которого можно лишиться головы.
Подобное не делается ради абстрактной идеи. На подобное может подвигнуть лишь конкретный человек.
Королю ничего не оставалось, как верить в то, что он может стать таким человеком.
По одной простой причине. Ему была нужна власть над Ньюворлдом. Реальная, осязаемая власть, получив которую, он смог бы забыть обо всех клятвах и всех уверениях...
Ведь власть он любил ни чуть не меньше, чем женщин...
«Хм... Овдовела вскоре после того, как я взошёл на престол... А никаких скандальных слухов до меня не доходило...»

--->Резиденция короля

..покрутившись еще немного возле крыльца особняка и убедившись,
что на этот раз, по случаю визита хозяев на торжественный прием,
Беленькую оставили скучать под присмотром служанки дома
(она, конечно выведет малышку на прогулку, но только во внутренний двор
и, конечно же, старая карга ни за что не даст уединиться),
Пинч, оставив, на всякий случай, пылкое послание на ближайшем розовом кусте,
не спеша потрусил, огибая кишащую праздным людом площадь..
Был риск, конечно нарваться на шайку Корноухого, но, скорее всего, эти
вечно голодные дети гиены сейчас крутятся в закусочных рядах, стараясь не упустить
возможность набить брюхо..
К знакомым запахам толпы, горелого масла, духов, лошадиного пота и самогона
примешивались новые нотки..
(это и естественно.. Эвона сколько приезжих.. Одной охраны не счесть..)
..Однако..
(Довольно необычно)
Пинч затормозил..
Громила Олаф, личный телохранитель Графини, и всегда неотлучно ее сопровождающий
(ох сколько сплетен у досужих кумушек породила эта неотлучность),
теперь беседовал с прелестной рыжеволосой девицей,
явно его побаивающейся (а кто не побаивался Олафа? Покажите мне его могилку..),
.. На всякий случай Пинч запрыгнул на бочку и крутанулся на задних лапках..
Так и есть.. Графини поблизости не наблюдалось..
Тогда..
(..либо верзила проявил нерасторопность и отстал от Графини, либо..)
..увернувшись от летевшей в него пустой кружки, Пинч спрыгнул с бочки и,
поскакал, стараясь не подставлять лапы под башмаки и колеса, к беседующей парочке..

Отредактировано Pinth (2011-02-12 10:25:17)

― Хм… Лучик, значит.
Что-то подсказывало Олафу, что имя котёнка родилось в одну секунду у него на глазах: то ли озорная «поймай меня» искорка в глазах, то ли лукавая улыбка. Те же искорка и улыбка, казалось, поселились и на кошачьей морде, как будто получение имени передало котище клочок человеческого разумения. «Вот только коты надо мной ещё не насмехались», ― Олаф рассматривал кота, а кот смеялся и рассматривал Олафа. И вот тут-то воин и врос в землю, да чуть пятиться не начал. Ведьма! Точно. Только настоящая, потомственная, рыжая («рыжая же, чёрт меня жуй на этом самом месте!») ведьма может обладать этим даром ― давать зверю частичку себя простым поименованием.
Графиня Элизабет Брэкнелл не верила в ведьм. Она всегда считала, что ведьмы ― это просто такие знахарки, которые, сами не зная того, применяют простейшие азы алхимических принципов. И Олаф, сжимая зубы, уговаривал себя молчать и не возражать. Глупые южане, они просто не понимают, с чем играются, от чего отворачиваются. Но он-то, он ― северянин, и как каждый северянин, Олаф знал силу и могущество ведьм. Ведьм, которые из-за княжеского плеча правят союзом общин, ведьм, которые могут дать или отобрать наследника, ведьм, которые исчезают из расставленных ловушек и появляются у тебя за спиной.
― Подари мне его, хозяйка, проси, что хочешь.
Олаф произнес старинную формулу, понимая, что, возможно, сейчас его жизнь висит на волоске. Древние силы клятв на перекрестках, просьб о «нежданном», ведьмовских двуликих обещаний взвихрили пыль у его ног, но Олаф стоял прочно и вглядывался в сумрачные, снежные ведьмины глаза. Был в их с графом Брэкнеллом уговоре только один пункт, освобождающий Олафа от клятвы… Впрочем, об этом Олаф прямо сейчас думать был не готов.

Пласа Майор, городская площадь Оллии

(..просьба.. Нет не просьба..
То, что произнес верзила..
Не может быть..)
Пинч сжался в комочек за какими-то корзинами,
совершенно забыв в эти мгновения о собственной безопасности..
(..формула? Или просто совпадение?)
..его трясло, и страх, необъяснимый, ползучий и вязкий
зарождался в маленьком собачьем сердце..
(.. да нет!) Пинч встряхнулся,  сбрасывая наваждение, словно воду со шкуры..
(Охотник? Откуда?)
Если б этот был из приезжих.. А так Пинч не раз видел
его в свите Графини...
И тут он услышал ответ рыжей..
(О, женщины! ..нет, чтоб потупить взор.. Изобразить смущение..)
Неожиданный рык над ухом вывел Пинча из оцепенения.
Так и есть! Корноух со своими шавками..
(Ах, как не хочется разборок именно сейчас..)
Пинч отступил в густую тень под корзинами и..
.. возник метрах в пятнадцати, в тени возле одного из домов..
Не дожидаясь, пока Корноух и его свора поймут, в чем дел
и не начнут гвалт, Пинч рванул с площади..
(Хозяин  появится дома ближе к закату, а то и после..
Скорее всего найти или дождаться его можно только в кабачке..
Или дома..)

Отредактировано Pinth (2011-02-13 21:32:10)

Особняк семейства Ладлоу

Народу на площади было немало, но кучер смог-таки поставить коляску почти вплотную ко выходу из палаццо. Хозяин особняка насколько мог быстро пересек расстояние от порога дома до двери крытой коляски и, поднявшись внутрь, хлопнул дверцей. За мгновенье до того как коляска тронулась, на козлы вскочил слуга.

Кучер, разгоняя толпившийся народ криками и руганью, направил коляску к северной городской заставе и далее за границу города. Дорогу он хорошо знал.
Надо немного подумать, в тишине подумать... А здесь весь вечер будут гулять , - мелькнуло в голове у Роджера, когда он бросил взгляд в сторону толпы.

Храм Обретения. Северные окрестности Оллии

Отредактировано Роджер Ладлоу (2011-02-15 22:18:23)

Подобные поручения ему приходилось выполнять за свою жизнь не раз и не два, это уж точно. Поэтому юноша в скромной, но в тоже время отлично сшитой дорогой одежде вёл себя более чем уверенно. Он протискивался сквозь толпу народа, мысленно ругая на чём свет стоит этих чёртовых простолюдинов – себя-то Брайан определённо считал благородным –  и всматривался в лица тех, кто попадался ему на пути. Впрочем, точнее будет сказать, что всматривался паж его величества исключительно в женщин, и оценивал не только физиономии... Примерно так опытные коневоды оценивают лошадей на рынке – возраст, масть, порода...
Хотя о какой породе можно тут говорить? На площади был шанс отыскать разве что какую-нибудь горожанку поприличнее. Те благородные дамы, которые не смогли по каким-то причинам попасть на приём к королю, наверняка не стали бы смешиваться с толпой в надежде хлебнуть бесплатного вина.
Представив себе аристократок из свиты Джеймса, что ломились, расталкивая иных желающих, к выкаченным на Пласа Майор бочонкам, паж ухмыльнулся и взглянул на небо, прикидывая который теперь час. 
Шутки шутками, а у него оставалось не так уж и много времени. Солнце, конечно, не клонилось ещё к западу, но медлить явно не стоило.
Брайан обошёл вокруг пышнотелой торговки цветами, в ответ на её вопросительный взгляд лишь отрицательно покачал головой и двинулся дальше. Нет, эта слишком толста... Так, поглядим. Кто это у нас там? Вот, кажется, отличная фигурка, волосы красивые светлые, глаза такие наивные. Лет пятнадцать, не больше. Тююю... так она хромая! Нет, за такой подарок его точно по головке не погладят.
Паж едва не наступил в лошадиную лепёшку, выругался, весьма изящно и витиевато, с облегчением заметив, что не измарал-таки аккуратный кожаный сапожок, и тут внезапно взгляд его упал на рыжеволосую девицу, что болтала с каким-то здоровяком, держа в руках котёнка. Ну-ка, ну-ка... Брайан словно бы невзначай подошёл поближе – даже странно, как он прежде эту красотку не заметил. Волосы полыхали, как костёр.
Погодите-ка... А бугая, он, кажется, только что видел возле графини на крыльце королевской резиденции. Интересно как... Паж остановился поодаль с самым безразличным видом. Разговора он слышать не мог, но вот из виду парочку явно был не намерен выпускать.

Нет, Адайн не была расчетлива. Она не предполагала, даже надеялась, что Олаф откажется от ее предложения. Но тот решил пойти до конца. Девушка не хотела его обманывать, слишком крепки сети ведьм, но еще сильнее - искренность и честность. Ведьма давала лишь то, что ей самой предложено было судьбой - исполнять желания смертных. Использовать их в своих целях? Адайн хотела, чтобы Олаф не забыл этот поцелуй, необходимо, чтобы он помнил его. Опасно просить что-то у девушек, незнакомых, красивых и магически пленительных. Нельзя давать так просто такие обещания! Она вложила в поцелуй огонь, нежность и ласку, но все же была и оставалась до сих пор по-своему невинной, ничем его не обидела, ничего его не лишила. Лишь подарила удовольствие и радость. Пусть же думает, что она безобидна, безвредна. Ведь так оно и есть.
Странно, но ласка губ мужчина взволновала Адайн, она не была абсолютно невинностью, но еще не познала мужчины в самом что ни на есть плотском смысле этих слов. Она улыбалась, когда отстранилась, блестя аметистовыми глазами и покусывая горящие от поцелуя губы.
- Разве это была сделка? - Адайн опустила глаза, ее щеки окрасил в розовый цвет нежный румянец. - Думаете, я не отдала бы вам котенка? Отдала бы.
Девушка положила руки на грудь Олафа и отодвинулась от него, сделав два шага в сторону. Посмотрев напоследок на воина, Адайн не удержалась от легкой безобидной насмешки, которая лишь скрасила ее легким налетом дерзости. Юности. Она ведь была молода и импульсивна, полна жизни. Не удержалась и решила посмеяться немножко над странным, холодноватым поведением своего неожиданного спутника.
- У вас теперь есть мой поцелуй. А у меня ваш. Я постараюсь сохранить его в памяти, чего вам делать необязательно. Просто позаботьтесь о Лучике. Это чудесный котенок, я уверена.
Улыбнувшись своей простой и веселой улыбкой, в которой было много радости, спокойствия и безмятежности, словно весь мир смотрит на нее и слышит ее, Адайн повернулась и пошла прочь. Может быть, она стала чуть ярче, чуть легче или даже прозрачнее. Как фея, что является смертному лишь раз в жизни. Но на самом деле, девушка лишь немного успокоилась и не скрывала обуревавших ее чувств. Смеха, веселья, радости, удовольствия... Если бы такое было возможно, она бы в этот миг превратилась в радугу. И переливалась всеми возможными цветами.

Отредактировано Адайн (2011-02-15 22:47:59)

Быстро уходя от Олафа, Адайн вновь провернула свой любимый трюк - растворилась в толпе, только теперь постаралась так, чтобы ее не нашел этот воин. Она пристроила котенка, почему-то девушке казалось, что теперь бедняжку не утопят и не свернут шейку. Поправляя немного растрепавшиеся рыжие волосы, швея широко улыбалась самой себе. Губы еще горели, ей хотелось прикоснуться к ним, чтобы охладить.
Так пылок... Вот уж случайность в духе праздника! Я так ждала чего-то неожиданного, и вот оно. Случайный поцелуй незнакомца, что может быть волшебнее.
И тут Адайн услышала оклик, едва слышный из-за шума. На секунду показалось, что это именно ее зовут, но кто? Да и имени она не услышала. Сдержав порыв обернуться, девушка подумала, может быть, это воин ее окликает. Из-за этого лишь пошла быстрее, не хотелось продолжать беседу. Адайн почти бежала, когда вдруг выскочил рядом юноша, прям как черт из табакерки. Девушка вздрогнула и споткнулась, налетев на какого-то сильно подвыпившего мужчину и тут же отскочила. Приложив руку к груди, пытаясь успокоить забившееся быстро сердце, Адайн повернулась к незнакомцу, который вдруг повел до странности наглую и спесивую речь. Швея ярко покраснела, она поняла, почему это предложение было сделано ей. Из-за поцелуя, наверняка. Оглядев молодого человека, она все равно не поверила ему.
Да мало ли кто может скрываться под такой внешностью? Одежда богатая, и все-таки он может оказаться разбойником. Да и... Вот наглый чурбан! За кого он меня принимает?
- Вы перепили? Закусывать надо! - мило улыбнувшись, Адайн выпрямилась и скорчила скептическую мину, губы изогнулись в презрительной усмешке. Настроение было моментально испорчено. - Брайан Дэй, ну, конечно... Это о многом говорит. И, конечно, вас зовут именно так на самом деле, - резко ткнув ладонью, девушка отпихнула от себя молодчика. - Не понимаю, как вы вообще могли подумать, что это сработает. А я, конечно, мечтаю проснуться в какой-нибудь канаве с распоротым животом. Впрочем, мечтать не запрещаю лично вам, прощайте, - отмахнувшись, девушка пошла дальше, качая головой. Она не понимала, как этот малолеток додумался сделать такое дурацкое предложение. Да еще ей, неужели она производит подобное впечатление? От обиды девушка закусила губу и нахмурилась.
Может быть, это какое-нибудь заболевание? Разве можно делать такие сумасшедшие и нахальные предложения всерьез. Нет, в такое Адайн не верила. Да еще этот взгляд, злой и... безжизненный. У ведьмы сложилось впечатление, что именно так и выглядят безумцы. Странные, страшные с пугающими глазами. Девушка ускорила шаг, теперь она немного испугалась.

Отредактировано Адайн (2011-02-16 23:54:31)

Улочка, ведущая от кабака "Альгамбра".

Опа! Джеймса Бешеного вспомнили!

Джозеф вышел на площадь несколько минут назад, но уже успел столкнуться с парой знакомых, крепких ребят с не совсем чистой биографией, которые, похоже, искали, чем поживиться в толпе. Один из этой парочки даже мельком улыбнулся Джозефу щербатой улыбкой, мол, здрасьте, здрасьте, и пошел своей дорогой.

Когда молодец совсем не местной наружности окрикнул кого-то в толпе именем Джеймса (кого именно, было не разобрать), Кривой сделал пару шагов вперед, чтобы поближе рассмотреть разодетого незнакомца. Тот видно редко бывал в Оллии или не бывал здесь никогда.
В Оллии не бросаются именем короля, точнее не поминают всуе. Здесь окликают именем закона, епископа, города, здравого смысла, в конце концов (например, "Кошелек или жизнь!" - чем не обращение к здравому смыслу), но не Хольстэдского правителя.

Тут Джозеф неожиданно заметил еще одного своего знакомого - служившего в городской страже уже года три бравого русоволосого здоровяка Эрика. Эрик вчера был на похоронах по-дурацки погибшего напарника Кривого, так что было о чем расспросить.
Джозеф окрикнул стражника, и тот, обернувшись на знакомый голос, заспешил к приятелю, а сам Кривой напоследок бросил взгляд на незнакомца в бархате.

Стоп... Этот бархатный, который, очевидно, с королем приехал, чего он-то на Эрика пялится?

И тут неожиданно где-то в самой гуще толпы заголосили: "Держи вора!". Окрестная стража, включая русоволосого здоровяка, бросилась на крик.

Отредактировано Кривой Джозеф (2011-02-18 15:14:02)